Учитель, воспитай ученика
I
– Ваша фамилия, имя, отчество?
– Губкин Иван Михайлович.
– Социальное происхождение?
– Из крестьян.
– Профессия?
– Геолог.
– Место работы и занимаемая должность?
– Начальник Главного горно-гидрогеологического управления Наркомтяжпрома, ректор Горной академии, директор Московского нефтяного института...
– С какого года в партии?
– 1921-го.
– Что полезного сделали вы в своей жизни для трудового народа?..
В просторном кабинете начальника Главного горно-гидрогеологического управления Наркомата тяжелой промышленности, которое размещалось в здании на Котельнической набережной, яблоку негде упасть: сотрудники управления, машинистки, уборщицы, технический персонал. За массивным письменным столом, в жестком рабочем кресле хозяина кабинета, — автор этих строк, слева от меня — старый партиец, латыш, токарь одного из московских заводов, справа — пожилая работница «Трехгорки». У стола — среднего роста сухощавый человек с волнистым русым чубом, слегка тронутым сединой, в круглых очках. Заметно по-волжски «окая», он отвечает на вопросы иногда быстро, иногда на некоторое время задумываясь. Ответы его лаконичны, точны, серьезны.
И никому не кажется странным, что вопросы задает тридцатилетний студент, а отвечает на них один из ведущих ученых страны, действительный член Академии наук СССР, геолог с мировым именем — Иван Михайлович Губкин.
Идет 1929 год.
Заседает комиссия по чистке партии...
Заседания комиссий, напоминающие по форме открытые партийные собрания, часто становились демонстрацией высоких моральных и деловых качеств настоящих коммунистов, их героической самоотверженной жизни.
Одним из таких людей был академик Губкин.
«Я — сын крестьянина, испытавшего на своей спине крепостное право. Я — сын человека, которого все годы после «освобождения» крестьян нужда гнала из дома, от семьи. В поисках заработка, борясь с нуждой и нищетой, отец уходил рыбачить на Волгу, на Каспий, доходил до далеких персидских берегов; остававшиеся в деревне женщины и мы, дети, не видывали отца по полугоду и более.
Помню, как в восьмидесятых годах прошлого столетия я с двоюродным братом, другом детства Алексеем Наумовым, оглушительно шлепая босыми ногами по деревенской грязи, мечтал вслух о том, как вот мы, ученики сельской школы, будем учиться дальше: сперва в уездной школе, а там, глядишь, и в школе, откуда выходят «образованные люди». Заманчивая фантазия!